Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы - Страница 9

Ах, мечта о многом говорит!
Вешний лес, таинственная тень,
Вешняя, пленительная лень.
Ах, мечта о многом говорит!

Позабуду всё, что близко здесь
Докучает, мучит и томит.
Для меня мечта – покров и щит.
Предо мной – украшенная весь.

Ах, мечта улыбчиво-пестра!
Огнецветы на моём пути
Рассыпает, – пахнуть и цвести.
Ах, мечта улыбчиво-пестра!

Кто устал грустить, бегите к ней.
Утомлённому мечтать пора.
Пламенем одетая Сестра
Мне венок сплетает из огней.

Ах, мечта сжигает дымный день!
И когда она подносит яд,
От неё и смерти будешь рад.
Ах, мечта сжигает дымный день!

«Вокруг туман. Не знаю сам…»

Вокруг туман. Не знаю сам,
Зачем подъят фиал вечерний.
Мечта томит всё суеверней,
В душе воссоздан древний храм,
И к недоступным небесам
Подъемлю вновь фиал вечерний.

О суеверная мечта!
Печален пир мой одинокий!
Склонился сон глубокоокий,
Лобзая бледные уста.
Завеса полуподнята, –
Но грустен пир мой одинокий.

«Я, мечтавший одиноко…»

Я, мечтавший одиноко,
Был для мира слеп и глух,
Но не зорями ль востока
Озарён восставший дух?

И не к алому ль восходу
В расцветающей тиши
Устремляю я свободу
Вдруг встревоженной души?

«Всё минувшее забыто…»

Всё минувшее забыто,
И мечта, как старый Репосчёт,
Ожиданьям и надеждам
Человечий образ придаёт.

Изукрашены чертоги,
Дышит смех в торжественных садах,
Люди светлые проходят,
И горит весёлость в их глазах.

«Блаженство мне – мои страданья…»

Блаженство мне – мои страданья.
Предтечи смерти – увяданья
С отрадой вижу я черты.
Так увядание берёзы
Её листву оденет в грёзы
Неизъяснимой красоты.

«Там, где улицы так гулки…»

Там, где улицы так гулки,
Тихо барышня идёт,
Я её уж в переулке
Близко, близко ангел ждёт.

Крыльев ангелу не надо, –
Светлый дух,
От людей не отличаясь,
Он глядит.

Подал девушке он руку
И ведёт её туда,
На неведомую реку,
Где нездешняя вода.

У него в очах отрада, –
Светлый дух!
Тихо деве улыбаясь,
Он глядит.

Перед ними блеск чертога,
Восходящего до звезд.
Вместе всходят до порога
На сияющий подъезд.

Тихо спрашивает дева:
«Где же рай?»
Ей привратник отвечает:
«Наверху».

Перед ней открылись двери.
Сердце замерло в груди.
Светлый рай обещан вере.
Что же медлишь ты? Войди.

Звуки дивного напева.
Светлый рай
Перед девою ликует
Наверху.

Поднимается на лифте,
И не рай, квартира тут.
Ах, мечтанья, осчастливьте
Хоть на двадцать пять минут.

«Мне короли сказали…»

Мне короли сказали:
«О чём твоя печаль?
Сложи воздушные вуали,
И к берегу причаль».

И я смиренно отвечала:
«Простите, короли,
В моей ладье причала
Для тёмной нет земли.

Быть может, вас я опечалю,
Четыре короля,
Но я туда причалю,
Где милая земля.

Уста мои не алы,
И кормчий мой устал,
А вы откройте залы
Для дев, мечтающих про бал».

Растроганный моей печалью,
Один из королей
Сказал мне, что за далью
Есть много кораблей.

И все зарёю алой
К неведомой земле
Пойдут за мною, за усталой,
Тоскующей во мгле.

И я, сплетя венок азалий,
Послала королю
Сказать из милых далей,
Что я его люблю,

Но для его седых метелей,
В его немую мглу
Я не сойду с качелей,
Поющих мне хвалу.

«Мечты о славе! Но зачем…»

Мечты о славе! Но зачем
Кумир мне бронзовый иль медный,
Когда я в жизни робко-нем,
Когда я в жизни странник бледный?

На шумных улицах, где я
Иду, печальный и усталый,
Свершать в пределах жития
Мой труд незнаемый и малый,

На перекрёстке, где-нибудь,
Моё поставят изваянье,
Чтоб опорочить скорбный путь
И развенчать моё изгнанье.

О суета! О бедный дух!
Честолюбивое мечтанье!
Враждебно-чуждых жизней двух
Столь незаконное слиянье!

Я отрекаюсь наперёд
От похвалы, от злой отравы,
Не потому, что смерть взойдёт
Предтечею ненужной славы,

А потому, что в мире нет
Моим мечтам достойной цели,
И только ты, нездешний свет,
Чаруешь сердце с колыбели.

Влюблённость

«Всё прекрасно в мире нашем!..»

Всё прекрасно в мире нашем!
Слышишь, бьётся в жилах кровь, –
Как вино по ёмким чашам,
По сердцам кипит любовь.

Как светильники на пире
Ярким пламенем горят,