Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы - Страница 4

Я весь прилёг к земле, в траву я вник.
Я вижу блеск луны на вражьих взорах,
Усы колючие и серый воротник.
Вот успокоился. Идёт. Сейчас он ляжет.
Но что пред смертью он мне скажет?

Осенняя могила

Осень холод привела.
Листья на землю опали,
Мгла в долинах залегла,
И в лесу нагие дали.

Долго бились и ушли,
Там, где брошена лопата,
Под бугром сырой земли,
Труп бельгийского солдата.

Безвременник луговой,
Распускает цвет лиловый
Стебель ломкий и нагой
Над могилою суровой.

Где-то плачет, плачет мать,
И жена в тоске унылой.
Не придут они сломать
Цвет, возникший над могилой.

Лихорадка окопов

Томителен жар лихорадки.
В окопах по горло вода.
Под пологом серой палатки
Приляжешь, – иная беда.

Предстанет вечерняя нежить
И станет обманчиво жить,
То сладкою негою нежить,
То горькой истомой томить.

Нет, лучше скорее в штыки бы,
Прогнать бы подальше врагов,
Проникнуть туда б, за изгибы
Врага укрывающих рвов.

Дождь и сон

Мы могучи и упрямы,
Враг упорен и могуч.
Как и он, копаем ямы
Под дождём из серых туч.

Так томительно сиденье
Здесь в окопах под горой!
Друг мой сладкий, сновиденье,
Посети меня порой,

Унеси от злобы бранной,
От полей, где льётся кровь,
В край весны благоуханной,
Где увенчана любовь!

Бред в окопах

Огоньки за огоньками
Золотыми мотыльками
Задрожали в мутной мгле.
Точно с неба угольками
Кто-то сеет…
Ты ошибся. Где ты видишь
Огоньки и угольки?
Это враг твой чары деет,
Враг твой ходит по земле
В несказанном, смутном виде,
Шорох ног его ты слышишь
На бессильных травах,
Шум протянутой руки.
Дольный воздух весь в отравах, –
Ты отравой вражьей дышишь.

В огне

Лежу я в холодном окопе.
В какую-то цель
Враг дальний торопит
Шрапнель.

Сражаюсь упорно и смело,
Врага не боюсь, –
За правое дело,
За Русь!

Внезапным пыланием света
Пронизана твердь.
Я знаю, что это –
Ты, смерть.

Подобно грозящей комете,
Ты мчишься ко мне
В немеркнущем свете,
В огне.

Мой подвиг окончивши яркий,
Приму, наконец,
Сверкающий, жаркий
Венец.

Пылающий конь

Там за рекою
Грозный огонь.
Близко с грозой боевою
Мчится пылающий конь.

В красной лампаде
Красный огонь.
Что же молить о пощаде!
Близок пылающий конь.

Грозные громы,
Грозный огонь.
Вот, разрушающий домы,
Мчится пылающий конь.

Блещет и льётся
Красный огонь.
Сердце томительно бьётся, –
Близок пылающий конь.

Святой Георгий Победоносец

Святой Георгий
Победоносец

Идолам не поклонился,
Славу Господу воздал.
Злой правитель разъярился,
Палача с мечом призвал.
Меч тяжёлый раздробился,
И Георгий светел встал.

Мечом тяжёлым
Сражённый трижды,
Воскрес трикраты
Святой Георгий
Победоносец!

Слёзы льёт народ в восторге,
Но тиран не вразумлён,
И в четвёртый раз Георгий
Умирает, поражён.

Он Богом призван
Для вечной жизни,
Для вечной славы,
Святой Георгий
Победоносец!

И нетлением венчанный,
На горе небес стоит,
И на каждый подвиг бранный,
Ясно радуясь, глядит.
День победы, день желанный
Славным ратям он сулит,

Святой Георгий
Победоносец!

Восторги слёз

Вошла, вздыхая, в светлый храм,
Устало стала на колени.
Звучали царские ступени,
Синел отрадный фимиам.

Горели пред распятьем свечи,
И благостно глядел Христос.
Нe обещал он с милым встречи,
Но утешал восторгом слёз.

И Он терпел за раной рану,
И был безумными убит.
«Я биться головой не стану
О тихий холод тёмных плит!»

Стояла долго и молилась,
Склонившись у пронзённых ног.
Тоска в покорность претворилась:
«Да будет так, как хочет Бог!»

В лазарете

Вынес я дикую тряску
Трудных дорог.
Сделали мне перевязку.
Я изнемог.

Стены вокруг меня стали,
С тьмою слиты,
Очи твои засияли, –
Здесь, милосердная, ты.

В тихом забвении жизни,
Зла и страстей,
Рад я вернуться к отчизне
Вечной моей.

Но от меня заслоняя
Муку и зной,
Тихой улыбкой сияя,
Ты предо мной.

Тихо шепнула три слова:
«Ты не умрёшь».
Сердце поверить готово
В нежную ложь.

Генриетта

Генриетта, Генриетта!
Я зову.
Спряталась ли где-то
Ты в траву?
Стариков не видно,
Сад их нем,